Название: Всё, что хочешь
Переводчик: ulionich
Оформитель: Солар
Бета: Javiks
Оригинал: You can have everything…, автор - shysweetthing
Размер: миди, 12,5к слов в оригинале, 12,2к в переводе
Пейринг/Персонажи: Виктор/Юри
Категория: слэш
Жанр: АУ, флафф, юмор, ангст
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: присутствует шуточный Юри/Крис
Краткое содержание: До начала ФГП в Сочи Юри находит смартфон Виктора. Возвращение вещи владельцу оборачивается последствиями в виде бурного веселья и не менее бурного флирта.
Благодарности: Левая рука Баки Барнса, огромное спасибо за помощь с версткой <3 И спасибо shysweetthing за этот фик! Сходите, пожалуйста, к ней на AO3 и поставьте кудос)
Скачать: гугл-док
Айфон лежал на полу в сочинском отеле, зажатый между стеной и полутораметровым горшком с папоротником, за которым в этот момент Юри прятался от комментатора Морооки. Не то чтобы тот не нравился Юри, но из-за назначенного на завтра представления коротких программ Финала Гран-При его нервы и так уже были порядком потрёпаны. Он думать не хотел о приближающихся соревнованиях. И, конечно, не мог себе позволить растрачивать энергию на то, чтобы врать общественности в напрасной попытке звучать оптимистично и амбициозно.
Но это? Юри подобрал телефон, и лёгкая улыбка тронула его губы. Это было что-то, что могло бы отвлечь его от переживаний. Он мог бы сделать доброе дело, перенаправить свои размышления подальше от факта, что завтра ему нужно будет выступить прямо перед Вик… перед тысячами людей. Он мог бы выделить немного времени на то, чтобы найти владельца телефона, и – хотя бы на пару минут – перестать ощущать натиск тревожных мыслей, почувствовать себя почти свободным.
Кому бы ни принадлежал телефон, этот человек явно был фанатом Виктора Никифорова. Чехол своим дизайном совпадал с костюмом Виктора для произвольной программы этого сезона.
У Юри настолько ужасного влечения к кумиру уже не было. (Не имеет значения, как Пхичит его дразнил – Юри перерос всё это годы назад. Ему было двадцать три, он был взрослым и, конечно, слишком старым для подобной чепухи. Правда.) (Ну, почти правда.) (Фантазии не считаются, окей?)
Юри всё ещё наблюдал за Виктором каждый раз, когда тот соревновался. Хорошее катание есть хорошее катание, как ни крути. Едва ли кто-либо мог хоть сколько-то любить фигурное катание и при этом не хотеть посмотреть на Виктора Никифорова.
(«Да ты смотрел его произвольную программу с Кубка Китая раз двадцать,» – сказал бы Пхичит, если бы был здесь. Но как же ещё Юри мог подготовиться к соревнованиям?)
Он выкинул из головы воображаемого Пхичита и его намёки и перевернул телефон. Нажал на кнопку, и высветилась заставка – Маккачин.
Мило.
– Кем бы ты ни был, ты почти на том же уровне дна, что и я, – пробормотал Юри. Язык телефона был, к счастью, английским, однако на нём оказался установлен пароль.
Некоторое время поискав в Гугле советы о том, как узнать, кому принадлежит потерянный телефон, он попытался сделать это с помощью медицинской карточки, но та оказалась совершенно пустой. На мгновение Юри даже подумал о том, чтобы просто оставить его на ресепшене. Однако ему не хотелось так быстро сдаваться. Вместо этого, он погрузился поглубже в поисковик. «Проверьте, доступна ли Siri», – предложил кто-то. По всей видимости, можно было использовать голосового ассистента для того, чтобы делать звонки.
Кто бы это ни был, Siri у него была в активном режиме.
«Позвони маме» не сработало. Ничего не вышло и с «Позвони папе» или «Позвони бабушке».
Но, подчинившись внезапному порыву… В конце концов, это ведь были соревнования.
– Позвони тренеру, – попытался Юри.
Пару секунд телефон обрабатывал запрос. И тогда…
– Звоню Якову Фельцману, – бодро ответила Siri.
Юри взвизгнул и чуть не уронил телефон:
– Что?
До того, как он успел дотронуться до нужной кнопки и сбросить вызов, Яков Фельцман – Юри узнал его голос из телевизионных интервью со своим кумиром, – ответил.
– Виктор, – сказал он, похоже, обвиняющим тоном. А потом вдруг начал орать в телефон на русском.
– Прошу прощения, – прошептал Юри, но тот его просто перекрикивал. Делать было нечего, только ждать. Ждать, пока…
Яков издал удивлённый звук и остановился.
– Прошу прощения, – снова сказал Юри.
– Виктор на льду, передо мной, – сказал Яков, перейдя на английский. – Это что, какая-то из его шуток? Кто это?
– Я нашёл его телефон. И просто хотел его вернуть.
Осознание происходящего начало затапливать постепенно. О, срань господня. Это был телефон Виктора Никифорова. Юри хотел отогнать свою тревогу, а не запустить её в полёт до Луны и обратно.
Последовала пауза.
– Ох. Так вот на что он жаловался сегодня утром. Тогда не могли бы вы оставить его телефон на ресепшене? Мы с Виктором оба будем заняты его тренировкой на катке ещё несколько часов.
“Разумеется”, — чуть было не сказал Юри, но какая-то часть его мозга задумалась о Викторе на льду, и вместо этого с губ сорвалось следующее:
– Вообще-то я и сам участник Финала Гран-При и как раз шёл на каток тренироваться. Может, я могу отдать его сразу вам?
Сердце громко застучало в груди. Глупо, глупо, глупо… Зачем он в это ввязался? До тренировски с Челестино ещё сорок пять минут, на нём простой тренировочный костюм, и одна мысль о том, чтобы впервые лично встретить Виктора в таком виде...
– Хорошо, – сказал Яков. – Скоро увидимся.
И положил трубку.
Юри выдохнул и посмотрел на Маккачина с заставки.
Хорошо. Всё было в порядке. И всё будет просто замечательно. Он всего лишь отдаст телефон Якову. Ему не нужно будет даже смотреть на Виктора. Всё пройдёт хорошо, не стоит и переживать.
Десять минут спустя Юри проскользнул на каток. Он переобулся в свои коньки и надел футболку получше. С волосами долго разбираться не пришлось: расчёска сделала их из растрёпанных… во всё ещё растрёпанные.
Яков Фельцман стоял у бортика и хмуро смотрел на лёд, его сощуренные глаза разглядывали фигуру на другой стороне катка. Он держал пару защитных чехлов для коньков и нетерпеливо постукивал ими о своё бедро.
Легче лёгкого. Юри просто тихонько подойдёт к нему и отдаст телефон. Ему не нужно будет ничего говорить самому Виктору. Он стал красться вперёд, настолько беззвучно, как мог.
Это было… На самом деле, всё оказалось и близко не беззвучно; чехлы на его коньках гулко стучали по бетонному полу, создавая в открытом пространстве эхо почти такое же громкое, как шелест лезвий под ногами скользящего по льду Виктора. И даже отсюда Юри мог определить, что Виктор практиковал дорожку шагов, которую усложнил с соревнований на Кубке Китая.
(Что бы ни произошло, сам себя предупредил Юри, не признавайся, что смотрел их двадцать раз.)
– Вот, – постарался максимально приглушить свой голос Юри.
Яков к нему даже не повернулся. Только скосил глаз в направлении Юри:
– Хм?
– Телефон Виктора. – Он протянул его Якову. – Я принёс, вот. Я просто пойду…
Слишком поздно. Виктор самолично пересёк каток, затормозив у бортика перед ними.
Раньше Юри уже видел его вживую на соревнованиях – тот выиграл турнир НХК в этом году – но никогда так близко, как сейчас. Вблизи глаза Виктора искрились чистой лазурью. Его улыбка была широка, и он…
Он выхватил из рук Якова свои чехлы и надел их на лезвия.
– Ты нашёл мой телефон!
Голос Виктора был полон искренней радости. Он подпрыгнул надо льдом и выхватил свой телефон из рук Юри. – Ты нашёл его! Я пытался звонить на него всю прошлую ночь, но его не было нигде. Мой герой!
– Эм… – Юри отодвинулся чуть подальше.
Виктор перед ним просто светился:
– Как я могу тебя отблагодарить?
– О, просто сказать спасибо – достаточно! – Юри сделал ещё один шаг назад. – Вот и всё. Теперь он на месте! И я просто могу пойти… – он ткнул большим пальцем в сторону катка, – попрактиковаться?.. Для Финала Гран-При?
О, чёрт, и как он теперь должен был это делать? Когда Виктор смотрит на него, знает, что он тоже там, на льду, о боже, ну почему он об этом раньше не подумал?
– А как же наше совместное селфи? – спросил Виктор.
Юри уставился на него в полном замешательстве.
– Какое селфи?
Одну руку Виктор забросил на Юри:
– Улыбочку!
Вторую, с телефоном, приподнял над ними. Щёлк. Щёлк. Щёлк.
– Эм.
Виктор не стал убирать руку, которой обнимал плечи Юри. Вместо этого он вгляделся в экран и задумчиво хмурился, делая выбор.
– Как тебе вот эта фотка? Можно ей поделиться?
Юри ненавидел рассматривать свои фотографии. Его волосы снова торчали во все стороны. И на его лице была эта ужасная улыбка фанатского благоговения. К тому же, он покраснел, а румянец всегда заставлял его выглядеть слишком юным.
– Аааааагх, – сморщился Юри, – я здесь такой…
– Милый! – подмигнул ему Виктор.
Прежде чем Юри смог возразить, Виктор загрузил фото в Инстаграм и начал печатать подпись.
Юри наблюдал, как проворно перемещающиеся по экрану большие пальцы Виктора (такие ловкие, и нет, он не собирался думать о том, что ещё Виктор мог бы ими делать) вдруг застыли. Его фанатская часть, которая всё это время мысленно кричала где-то на задворках сознания, постепенно затихла.
Виктор не знал, как его зовут.
Юри не ждал, что тот будет много о нём знать. Однако же он был одним из шести участников Финала Гран-При. И знать его имя не должно было быть настолько сложной задачей. Он был азиатом и при этом не являлся Сяо Бином, с которым Виктор должен был быть знаком, раз уж тот взял серебро на Кубке Китая и стоял рядом на пьедестале. Юри не станет победителем – все это знали, – но Виктору следовало хотя бы знать его по имени.
– Оу, – сказал Виктор и коротко подмигнул, в этот раз как будто профессионально. – Как, говоришь, пишется твоё имя?
Виктор определенно не знал, как его зовут. Дурацкие восхищение и привязанность вдруг стали вызывать лёгкую тошноту. Глупо было думать, что Виктор обратит на него внимание только потому, что он прошёл в финал. Глупо бы думать, что его присутствие на том же льду имело какое-то значение. Он десять лет упорно трудился, чтобы оказаться на этом самом месте, и вот он был здесь, а успех оказался на вкус как зола.
Улыбка сползла с лица Юри.
– Оно пишется совершенно так же, как звучит, – сказал он с некоторой холодцой.
– Эм, – улыбка Виктора не дрогнула, по крайней мере, на губах, однако его глаза немного сузились. – Окей. Просто японские имена так сильно отличаются от русских, и я не хотел бы что-то напутать…
Весь этот живой энтузиазм. Виктор, называющий Юри «героем», и «чемпионом», и «милым». Весь последний год, который Юри провёл, перевязывая больные ноги и убеждая себя, что оно того стоит, не может не стоить. Каждые день и ночь, проведённые на катке, и тренировки, тренировки, тренировки, лишь бы только ему удалось пройти в Финал Гран-При вместе с Виктором.
Всё это было ложью.
Юри заработал право кататься с Виктором на одном льду, но тот даже не знал, как его зовут.
Юри встряхнул головой, стащил чехлы с лезвий коньков и шагнул на лёд.
– Подожди, – сказал Виктор позади. – Я ещё не… то есть, ты не… – он протянул телефон.
Юри повернул голову и окинул его взглядом.
– Ты ведь знаешь, как произносится моё имя, так?
Виктор не ответил.
– Так я и думал. – Юри оттолкнулся и покатился вперёд.
Виктор Никифоров в изумлении смотрел на чужую спину. Тот... ушёл. Просто ушёл. Не попрощавшись, даже не сказав Виктору своё имя.
Стоящий рядом Яков качал головой.
– Яков, кто это был?
– Кацуки Юри.
– Юри? Как... как наш Юрий?
– Да.
Ох. Вот же блин. Неудивительно, что Юри был раздражён. Должно быть, для него было совершенно очевидно, что Виктор знать не знал, кто он такой. Японские имена так отличаются от русских. Идиот! В его голове это звучало очень даже неплохо.
У его сокомандника-юниора буквально было совершенно такое же имя.
– Сосредоточься на своём собственном катании, – сказал Яков. – Возвращайся к тому, на чём остановился, посмотрим ещё раз, что там у тебя с той дорожкой шагов.
– Хмм.
Виктор снял собственные защитные чехлы.
– Витя. Твой телефон, – Яков требовательно протянул руку.
Виктор гуглил. Имя того фигуриста, как оказалось, писалось практически точно так же, как произносилось.
– Витя, – окликнул оставшийся позади Яков, – не смей одновременно кататься и переписываться. Не. Смей.
Виктор уже не обращал на него никакого внимания.
V-значит-Виктор: Привет, ты же был на Кубке Франции с Юри из Японии, правильно?
Крис: ...да? а что?
V-значит-Виктор: Ты с ним разговаривал?
Крис: Похоже, ты в курсе моих предпочтений касательно задниц или типа того.
Виктор оторвал взгляд от телефона и посмотрел на другой конец катка. Да. Окей. Именно на эту часть Юри пал его взгляд в первую очередь. У них с Крисом был примерно одинаковый вкус на задницы, и у Юри она была просто великолепна.
V-значит-Виктор: Мм... Ответь на вопрос.
Крис: Я пытался с ним поговорить. Но он как бы сам по себе, понимаешь? Хороший паренёк. Тихий. Ни за что бы не подумал, что это твой тип.
V-значит-Виктор: Я бы так не сказал.
Крис: Ой-ой, да ладно?
V-значит-Виктор: Думаю, скорее это я – не его тип.
Крис: Что-то не верится. Более чем уверен, что он не натурал.
V-значит-Виктор: Нет. Он... Он натурально *втоптал меня в грязь* сегодня утром.
Крис: Что? Тихий Юри тебя обидел?
V-значит-Виктор: Очень, очень вежливо. Но всё же. Он бросил мне вызов. Ты же понимаешь, что это значит?
Крис: Ох, Виктор. Не надо.
V-значит-Виктор: Надо, Кристоф. НАДО. Не беспокойся. Я не собираюсь делать ничего плохого. Думаю, он просто расстроился из-за того, что я не знал, кто он. Я лишь хочу исполнить его желание. Я собираюсь выучить его имя так хорошо, что парень не будет знать, откуда в его огороде столько камней.
Крис: Пиздец. Беспощадный Виктор – худший Виктор.
Виктор улыбнулся. Где-то там, из-за бортика, Яков всё ещё кричал на него. Да, ему следовало вернуться к тренировке. Но была пара вещей, которые он должен был сделать, прежде чем сможет снова заняться своими дорожками шагов…
V-значит-Виктор: Ты хотел сказать... ЛУЧШИЙ Виктор.
Он нажал «Отправить» и открыл камеру.
Лишь через четыре часа катания Юри сумел выйти из подавленного состояния. Начать забывать, как он смотрел Виктору Никифорову в лицо перед короткой программой Финала Гран-При, и Виктор практически сказал: «Да кто ты такой?»
Он снял чехлы с лезвий и достал свой телефон, чтобы посмотреть, отметился ли Пхичит. В Детройте уже должно было быть довольно поздно, но Пхичит был тем ещё полуночником.
Инстаграм: У вас 103 412 новых уведомления.
– Эм? – Нахмурился Юри.
Наверное, это был какой-то глюк. Он постучал по телефону, потряс им, но число не изменилось.
С огромным волнением он открыл приложение.
v-nikiforov МОЙ ГЕРОЙ КАЦУКИ ЮРИ! Он нашёл мой телефон этим утром, пожертвовав своим режимом ради меня. БОЛЕЙТЕ ЗА НЕГО ТАК ЖЕ СИЛЬНО, КАК БОЛЕЛИ БЫ ЗА МЕНЯ!!! Не забудьте!
– Какого чёрта, – сказал Юри.
v-nikiforov ОМГ Я наблюдаю за Кацуки Юри на этой утренней тренировке. Обратите внимание на его дорожки шагов! Я уже ФАНАТ!
– Какого ЧЁРТА, – сказал Юри погромче. – Я даже не знал, что в Инстаграм можно загружать видео.
v-nikiforov Поза – просто совершенство, как по учебнику. Посмотрите, он как натянутая струна; и это вращение – оно такое быстрое.
v-nikiforov Кацуки Юри выполняет идеальный тройной аксель!
yuri-plisetsky какого хрена ты постишь все эти фото фигуриста с моим именем?
#фукакнекультурно
v-nikiforov Думаю, это у ТЕБЯ – ЕГО имя. О, и тебе тоже следует за него болеть!
yuri-plisetsky да прям щас. я никогда не стану болеть за юрия номер 2.
Уведомления начали множиться где-то с этого момента. Виктор агитировал своих фанатов отправлять ему фото Юри с прошлых соревнований, ссылаясь на аккаунты их обоих. Фотографии Юри в костюмах из его тёмного прошлого засорили всю ленту. Кто-то даже делал с ним гифки.
– КАКОГО ЧЁРТА!! – затряс головой Юри. – Что происходит?
Он стал яростно давить на кнопки, пока наконец-то...
У вас 0 уведомлений.
Юри вздохнул с облегчением и обессиленно сполз на пол. Что это вообще было? Должно быть, всё это только сон. Такого просто быть не могло, чтобы Виктор Никифоров – именно он – провёл своё утро, фотографируя и снимая на видео именно его. И как ему удалось получить столько обратной связи? Это же абсурдно. Но, к счастью, теперь всё закончилось.
Он опустил взгляд на телефон.
У вас 92 новых уведомления.
О нет. Только не снова.
Он открыл Инстаграм...
У вас 189 новых уведомлений.
У вас 939 новых уведомлений.
Комментарии всё ещё размножались, как кролики. Юри запихнул телефон в карман – и собирался выяснить, как бы заставить его прекратить вибрировать каждый раз, когда приходит уведомление, – собрал вещи и направился к выходу.
Открыв дверь, снаружи он обнаружил толпу людей.
– Это Юри! – сказал кто-то.
– Юри! – кричали они его имя.
Он захлопнул дверь.
– Какого чёрта?!
Ответа не было.
Всё ещё никакого ответа.
Он даже напечатал многоточие для большей драмы. Юри вздохнул.
Дверь с другой стороны комнаты открылась. Показалась серебристая макушка, её обладатель посмотрел на Юри...
Юри спрятал свой телефон в карман как раз, когда Виктор подошёл к нему, сияя широкой улыбкой. В отличие от Юри Виктор выглядел свежим, чистым и приятным.
Юри был в курсе, что сам он только что с тренировки. Он пахнет потом. Ему ужасно нужно принять душ. Его волосы хуже, чем просто растрёпанные, и...
– Юри! – ухмыльнулся Виктор. – Мой сладкий кексик!
Юри сглотнул.
– ...Твой что?
Виктор не ответил. Он лишь подмигнул и шагнул ближе, встав сбоку.
Юри скользнул по нему взглядом, не совсем уверенный, что говорить в такой ситуации.
– Ладно, – наконец сказал Виктор. – Ты ведь хотел, чтобы я знал твоё имя. Теперь ты в курсе, что я знаю.
– Не таким образом! – простонал Юри. – Не с помощью твоих дурацких подписчиков, засоряющих мои уведомления. Недавно я пытался выйти отсюда, и меня окружила толпа твоих людей.
Виктор хихикнул. Он на самом деле хихикнул.
Юри повернулся к нему лицом, пальцем указывая на чужую грудь:
– Ты сделал это специально.
Виктор подмигнул ему.
– Ну разумеется, специально!
– Зачем?
Виктор склонился к нему. Его пальцы легли на подбородок Юри. Его глаза сверлили глаза Юри.
– Потому что, – сказал он, – я должен был знать.
– Должен был знать что?
– Самый привлекательный парень из тех, что я видел, вернул мне мой телефон и потом просто ушёл от меня, – сказал Виктор. – Что я должен был делать?
Мозг Юри застопорился на самый привлекательный парень из тех, что я видел. Он не мог обработать эту информацию. Она не поддавалась расчётам. Если бы Виктор сказал Лемминги построили Эйфелеву башню и теперь я должен на неё забраться, в этом было бы больше смысла. После секундного колебания он выкинул из головы этот абсурд и сосредоточился на самом вопросе. Что Виктор должен был делать?
– Эм, ты мог бы попросить прощения?
– Наверное, – согласился Виктор. – Я мог бы попросить прощения и попытаться убедить тебя сходить со мной на свидание.
У Юри перехватило дыхание.
– Свидание?
Его мозг любезно перевёл: Лемминги построили Эйфелеву башню. Они сделали её из сахарной ваты.
– Но нет, – вздохнул Виктор. – Мне было любопытно. Я должен был узнать, как ты собираешься отомстить. – Его пальцы прошлись по шее Юри.
– Отомстить. – Юри почувствовал, как заливается краской. – Ты всегда столь драматичен?
Впрочем, он знал ответ на этот вопрос. Он смотрел прокаты Виктора больше десяти лет. Ответ был: нет, Виктор не всегда был столь драматичен. Обычно он был ещё хуже.
Виктор отстранился.
– Юри. Один последний вопрос.
Он собирался пригласить его на свидание. Виктор Никифоров собирался пригласить Юри на свидание и – после того, как Юри умрёт и вознесётся к небесам – ему придётся дать ответ.
– Да? – шёпотом сказал он. Ох, чёрт. Он уже ответил, хотя Виктор ещё даже не успел спросить.
Виктор опустил руку на бедро Юри, снова склонился к нему и прошептал:
– Это что, вибратор в твоём кармане? Или ты просто рад меня видеть?
Юри потребовалась пара секунд, чтобы понять, о чём говорил Виктор. Чтобы осознать, где именно лежит Викторова рука – на его телефоне в кармане штанов, который всё вибрировал и вибрировал.
А Виктор уже уходил.
– Это из-за уведомлений Инстаграма! – прокричал Юри ему вслед. – Это всё твоя вина!
Виктор лишь засмеялся.
В этот момент Юри осознал, что их с Виктором объединяет помимо фигурного катания.
Юри тоже хотел знать, как собирается отомстить.
– Виктор. Ты не мог, – сидящий перед ним в кафе Крис просматривал свой Инстаграм, качая головой. – Ты решил, что тебе понравился этот парень, и ты хотел получше его узнать, и потому ты натравил на него своих фанатов из Инстаграма?
– На тот момент это казалось мне хорошей идеей, – пробормотал Виктор.
– Зачем тебе это?
Виктор и сам хотел бы знать. Он прилетел в Сочи. Он помахал своим фанатам. Он раздал автографы и сделал разминку и...
И этот сезон? У него имелось уже четыре золотых медали с Гран-При, а пятую можно было заранее считать выигранной.
– Мне было скучно, – признался он наконец. – Я имею в виду, раньше на соревнованиях было весело. А теперь что? Я иду. Я катаюсь. Я выигрываю.
Крис щёлнул его по лбу.
– Эй, самонадеянная задница, ты ещё не катался! Я всё ещё могу тебя превзойти.
Виктор ничего не сказал. Только ждал.
– То есть, ты ведь всегда можешь сломать лодыжку, – добавил Крис. – Но это не значит, что я не собираюсь попытаться. А у тебя может выдаться очень, очень неудачный день.
– Давай будем честны, – вздохнул Виктор. – Кто смог бы меня превзойти? Никто не получает столько баллов за технику, сколько получаю я, даже близко. И даже если я разок упаду, я всё равно выиграю. Так что вот он я – в депрессии от этого сезона. Ничего кроме побед, побед и снова побед в обозримом будущем. И тут этот потрясающий, сексуальный парень приходит ко мне, протягивает мне мой телефон. И пока я пытаюсь узнать его имя и номер, он от меня уходит. Это первый раз в моей жизни, когда мне не удалось получить абсолютно всё, что я хотел, на соревновании по фигурному катанию. Что, как ты думал, я должен был делать?
– Он тебе нравится, – сказал Крис. Он смотрел поверх его плеча, сфокусировав взгляд на чём-то отдалённом.
– А то, – закатил глаза Виктор.
– Отлично, – сказал Крис. – Потому что он идёт прямо сюда.
Виктор подскочил с места, оборачиваясь, вытянул шею... О господи. Это был он. Юри, очаровательный, прекрасный, восхитительный Юри, в этих очках и с румянцем на щеках, и со своей невероятно подтянутой задницей...
Он сменил свой спортивный костюм на нечто более официальное – широкие брюки и рубашку. Он помылся и уложил свои волосы гелем, но те всё равно немного торчали.
Он нёс букет синих роз. Его взгляд прошёлся по ресторану, упал на Виктора.
На какой-то момент они, разделённые расстоянием в десять метров, просто смотрели друг другу в глаза. Виктор почувствовал, как краснеет. Синие розы были его. Любой из его фанатов знал, что он любит синие розы. И тут Юри пришёл с букетом.
Он собирался пригласить Виктора на свидание. Нахуй соревнования. Виктор был готов сегодня послать Якова и сказать да. Ему нужно было убраться в своём номере. Найти какую-нибудь смазку...
Юри густо покраснел, когда подошёл к их столику. Он перебирал в руках розы – их была целая дюжина – и бросал взгляды на Виктора. Словно от смущения, он прикусил губу.
Господи, он был настолько прекрасен, что невозможно.
– Юри. – Виктор положил руку на сердце. – Они для меняяя?
Юри взглянул на него ещё один раз. Его щёки окрасились в ярко-розовый.
И тогда он повернулся к Крису.
– Крис, – сказал Юри застенчиво. – Это тебе.
Виктор уронил челюсть.
Крис разразился глубоким грохочущим смехом.
– Юри, – сказал он, – ты прелесть.
Юри слегка кивнул.
– Да, – сказал он решительно. – Да, я такой.
– Возьми себе стул.
Довольно быстро Юри устроился и даже успел заказать себе эспрессо у подошедшей к ним официантки. И с того момента, как он сел, Виктор не удостоился ни одного его взгляда. Всё своё внимание он уделял не кому-нибудь, а Крису, который, в свою очередь, выглядел чрезвычайно довольным собой.
Какого чёрта.
– Итак, Крис, – сказал Юри, когда принесли его кофе. – Мы так и не поговорили как следует на Кубке Франции.
– Ммм, – Крис едва сдерживал ухмылку. – Уж точно не из-за недостатка стараний с моей стороны.
– Эм... Да, да, конечно, но... Я был на нервах, понимаешь, и я пытался сосредоточиться на своём катании. А ты был весьма... ошеломителен.
– Да? – Крис приподнял бровь. Над головой Юри он поймал взгляд Виктора и медленно ему подмигнул. – Так вот почему ты не согласился выпить со мной кофе после церемонии награждения. Ты пытался сосредоточиться на программах, которые уже откатал.
– Эм, – Юри густо покраснел. – Как-то так.
Крис протянул руку и положил её Юри на запястье.
– И я ещё думал, что слегка переусердствовал.
– Аааа! – Юри отдёрнул руку. – Я хотел сказать... Эм, – он сглотнул и уставился на руку Криса. Медленно, он положил свою обратно.
– Юри, – Крис вздохнул. – Ты в самом деле притворяешься, что флиртуешь со мной? Моё милое летнее дитя.
– Очевидно же, что нет! – Юри покраснел ещё сильнее. Впервые он бросил взгляд на Виктора. И быстро перевёл его снова на Криса. – Очевидно же, что я пытаюсь флиртовать с Виктором!
– Аха, – Крис наклонил голову. – Довольно необычный метод осуществления данной стратегии, но, похоже, он работает.
– Не знаю, – Юри нахмурился. – Он же полный идиот, поэтому, полагаю, пока что мы играем вот так. Цветы получаешь ты, Крис.
– Благодарю.
– Внимание получаешь ты.
– Ещё раз благодарю.
Юри поднялся.
– И это получаешь тоже ты, если не возражаешь...
Он наклонился. Виктор действительно не думал, что Юри это сделает. Не думал. Юри был слишком застенчивым, слишком тихим, слишком другим...
– Я ни капельки не возражаю, – промурлыкал Крис.
Юри поцеловал его. В губы.
О, чёрт возьми, нет, подумал Виктор. А ещё: О, чёрт возьми, да.
Это не был глубокий поцелуй. Или продолжительный. Но это было весьма целенаправленное послание.
Юри выпрямился и посмотрел на Виктора.
– Я смотрел, как ты катаешься, с одиннадцати лет, – он понизил голос. – Больше десяти лет я провёл, работая на износ, чтобы однажды встретиться с тобой на льду. И тогда ты мог бы увидеть, как я катаюсь, так, как я видел тебя.
Сердце Виктора, казалось, замерло в этот момент.
– Быть может, лемминги и построили Эйфелеву башню, – сказал Юри, и это не имело никакого смысла. – Быть может, ты хочешь сходить со мной на свидание. Хорошо. – Во рту Виктора пересохло. – Ты можешь получить всё, что хочешь. Тебе не нужно для этого играть в свои дурацкие игры. Всё, что тебе нужно – это смотреть на меня завтра на льду. Смотреть на меня во время моего выступление, и только посмей оторвать от меня свой взгляд.
Виктор не мог говорить. Не мог ответить.
Юри отряхнул руки.
– Наслаждайся своими цветами, Крис.
Отвернулся и ушёл.
Виктор смотрел на него, смотрел, как мышцы его задницы двигаются под обтягивающей их тканью брюк. Он смотрел на него и чувствовал...
Волнение. Вдохновение, впервые за многие месяцы. Какую-то тёплую щекотку в своей груди...
– Я влюблён, – мягко сказал он.
Крис потянулся и щёлкнул Виктора по лбу.
– Брось! Ты только сегодня его встретил. Ты не влюблён.
Виктор обдумал это. Он испытывал страсть, безусловно. Был пленён, определённо. Был влюблён? Он вздохнул.
– Наверное, нет, – согласился он. – Но я хотел бы быть.
У Виктора был план. Он собирался посмотреть короткую программу Юри. Он собирался бросить на лёд букет незабудок, как настоящий влюблённый. Он собирался встретить Юри в уголке слёз и поцелуев и нисколько не возражал, если Яков захочет убить его за неподготовку к собственной короткой; этого должно было быть достаточно, главное – сообщить Юри, что он смотрел, и взгляда не мог отвести, и пригласить его на ужин в качестве награды. У Виктора уже имелись забронированный столик и упаковка презервативов.
Но с того момента, как он встал у бортика катка, наблюдая за выходом Юри на стартовую позицию, Виктор уже мог сказать, что что-то не так. Тело Юри выглядело скованным напряжением, глаза были покрасневшие. Из его дорожек шагов пропала плавность, которую Виктор заметил на видеозаписях его прокатов ещё вчера.
За одну минуту Юри довольно коряво вышел из простого двойного акселя, не докрутил тройной флип и упал на четверном тулупе. С каждой ошибкой его плечи становились всё напряжённее. На это было больно смотреть – и особенно больно оттого, что Виктор буквально чувствовал, как Юри умоляет его отвернуться и не смотреть, после того, как сам приказал глаз с него не спускать.
Для всех стал облегчением момент, когда музыка закончилась и Юри застыл в своей финальной позе.
По пути к уголку слёз и поцелуев Виктор медлил. Что-то было не так, и отчего-то он знал, что любые слова утешения будут ошибкой.
Он подошёл к КиКу через несколько секунд после того, как баллы Юри объявили. Руки у того были стиснуты на коленях, голова опущена. Виктора он даже не видел.
Тогда тренер Юри, сидящий с ним рядом, слегка подтолкнул парня локтем.
– Скоро мы поговорим, Юри, – сказал он. – Но... я тебя оставлю, чтобы вы поздоровались?
Юри поднял голову и посмотрел на Виктора. Он не покраснел. Не улыбнулся. Лишь медленно выдохнул и стал ждать, когда его тренер уйдёт.
– Юри... – шагнул вперёд Виктор.
Юри отвёл взгляд и без особого энтузиазма произнёс:
– Это ты.
Пальцы Виктора теребили ленту, перевязывавшую букет, который он держал.
Юри покачал головой.
– Я не могу. Просто оставь меня одного.
– Что не так? – Виктор сделал ещё шаг. – Что произошло?
– Я только узнал. – Голос Юри дрогнул и он отвёл взгляд, резко вдыхая. – Мой пёс умер. У него был рак. Мы прошли операцию и химиотерапию, и ветеринар полагал, что он выкарабкается. Но метастазы распространились в лёгкие...
Виктор мог лишь уставиться на него, с беспокойством и нерешительностью.
Юри встал. Он глянул на Викторов букет, и заготовленная тем напоследок маленькая шутка об их знакомстве – эти цветы-незабудки – казалась на данный момент тупой и ребяческой.
– Просто оставь меня одного, – повторил Юри. – Прямо сейчас я не в настроении для игр.
Он ушёл. В третий раз за эти два дня Виктор наблюдал, как Юри от него уходит. И в этот раз его плечи были опущены, спина тоскливо сгорблена.
Блять.
Юри не приходил на каток для тренировки весь следующий день. Виктор буквально патрулировал гостиничные коридоры в его поисках, но так и не увидел – ни в кафе, ни в ресторане, ни даже в маленькой кофейне.
К полудню Виктор начал волноваться. К трём он почти обезумел. Но это был Виктор, и уже к шести у него был план.
В семь он перехватил в одну руку пакеты, которые нёс, чтобы можно было постучать в дверь номера, который, как ему сказали, принадлежал Юри.
Он постучал. Затем постучал ещё раз. Затем, перевесив пластиковый пакет на другую руку, прислонился к двери.
– Кацуки Юри, – заявил он так громко, как мог себе позволить. – Я знаю, что ты там. Если ты не откроешь, я запощу фото этой двери в Инстаграм, и помоги тебе Господи, если твои фанаты всё правильно поймут.
Он услышал движение в номере. Громкий металлический звук эхом разнёсся по коридору, когда Юри отпирал замок. Затем парень приоткрыл дверь не больше чем на пару сантиметров. Комната была не освещена, шторы плотно задёрнуты. На Юри были тренировочные штаны и мятая футболка, и хотя глаза его были красные и опухшие, он всё равно выглядел восхитительно.
Юри глянул на Виктора хмуро и подозрительно.
– Откуда ты узнал номер моей комнаты?
– Спросил на ресепшене.
Юри нахмурился ещё больше.
– Разве здесь не следуют политике конфиденциальности? Не думал, что можно вот так просто сообщать номера чьих-то комнат.
– Хмм. Но я же Виктор Никифоров, – просиял Виктор. – Мы в России, а я национальный герой. Кроме того, все, кто подписан на меня в Инстаграме, знают, что мы с тобой дружим.
Юри вздохнул.
– Ну конечно. Ты герой.
Виктор протянул ему бумажный стаканчик, который держал в одной руке.
– Это тебе. Здесь горячий шоколад.
Юри не взял его. Он смотрел на стаканчик с подозрением.
Виктор протянул другую руку, в которой держал пластиковый пакет. В нём был завёрнутый в газету контейнер.
– Кацудон. Тоже тебе.
Юри удивлённо моргнул, выражение лица переставало быть хмурым.
– Ты упоминаешь о нём в своём профиле на сайте японской федерации конькобежного спорта, – сказал Виктор. – Я подумал, что ты был бы не против поесть его для улучшения настроения.
Дверь открылась ещё на пару сантиметром шире. Рука Юри потянулась за пакетом, но мгновением позже вернулась назад и легла на его бедро.
– Как ты раздобыл кацудон в Сочи?
Руки Виктора были заняты, так что ему удалось лишь выразительно пошевелить бровями.
– Магия.
Юри перевёл взгляд на контейнер, затем на лицо Виктора, затем снова на контейнер.
Наконец, он распахнул дверь полностью и включил свет.
– Ладно. Можешь войти. Но сразу предупреждаю – я сейчас слегка не в порядке. И ещё не был в душе сегодня.
Виктор прошёл в комнату. Юри наспех освободил место на небольшом столике, без особых церемоний сдвинул груду одежды – спортивный костюм вперемешку с костюмом для короткой программы – с крошечного дивана и предложил Виктору присесть.
Виктор сел. Юри нерешительно устроился на краешке в полуметре от него.
Больше парень не двигался, и Виктор протянул ему салфетку и пару дешёвых деревянных палочек для еды, вытащил и открыл контейнер.
От содержимого всё ещё шёл горячий пар; свинина выглядела хрустящей, яйца сверху – мягкими и вкусными.
Юри облизнулся. Он разломил палочки на две, покатал их друг о друга, чтобы не посадить занозу, потянулся вперёд...
И решительно покачал головой. Отложил палочки.
– Прости. Это было мило с твоей стороны, но... Я не могу. Я не заслуживаю кацудон.
Звучало довольно странно. Виктор не спешил отвечать, и Юри наконец продолжил.
– Мне можно есть кацудон только когда я побеждаю. Я же ничего не выиграл. Я на последнем месте.
Виктор резко придвинулся чуточку ближе к Юри.
– Но ведь это особый случай, я уверен. Тебе сейчас необходимо что-то приятное, чтобы отвлечься...
Юри судорожно вздохнул и зарылся лицом в ладони.
– Я не заслуживаю ничего приятного.
Ох. Чёрт. Он плакал. Виктор был просто ужасен в обращении с плачущими перед ним людьми. Он обводил взглядом комнату, раздумывая, какие слова сейчас будут уместны.
– Это я виноват в смерти Виччана, – сказал Юри.
Виччан это, должно быть, его пёс. Виктор был настоящим чурбаном, когда дело касалось утешений, но он понимал, что такое собаки. И любовь к ним.
– Юри. – Он наклонился чуть ближе, слегка неуверенно сжав пальцами плечо парня. – Рак не может быть чьей-то виной.
– Меня не было дома почти пять лет, – сказал Юри в ответ. – Я уехал в колледж. Катался на коньках. Тренировался, чтобы кататься. Это было всей моей жизнью. Я его даже не видел.
Виктор не видел Маккачин два месяца. Его грудь сдавило. Он ничего не сказал: было слишком больно в эту минуту. Он лишь продолжал держать Юри за руку и позволял тому выплакаться.
– Прежде чем я уехал, – сказал Юри, – Виччан был рядом, куда бы я ни пошёл.
– Мой Маккачин такой же.
– Каждый раз, когда меня охватывала тревога, я шёл на каток и катался. Неважно, днём ли это случалось или ночью. Но даже если я оставлял его дома, он всегда убегал, находил нужное здание и ждал меня. Не имело значения, насколько было поздно или какая была погода. Он всегда был там.
– Хороший пёс.
Юри всхлипнул.
– Лучший пёс.
Ещё всхлип.
– Когда я уехал из дома на соревнования... Он отправился на каток, потому что думал, что я буду там.
– Ох.
– Он отправился на каток, – сказал Юри сквозь слёзы, – и остался там. Мои родители сначала пытались забрать его домой, но он постоянно убегал. Он провёл в ожидании четыре года на катке. Дожидаясь моего возвращения домой.
– Ох, – снова сказал Виктор.
– Моя подруга Юко – она замужем за сыном владельца катка – она заботилась о Виччане для меня. Минако могла прийти и взять его с собой на пробежку. Дети на катке играли с ним, и они оправляли мне видео. Но каждый раз, когда они бросали мячик, Виччан бежал за ним, хватал и бежал обратно на своё место у входа, где ждал меня. Он никогда не переставал меня ждать, а я так и не приехал. Насколько ужасным человеком надо быть, чтобы так поступить с собакой?
– Ох, Юри. – Виктор плавно придвинулся к нему и приобнял одной рукой. – Ты не ужасен.
Юри поднял голову. Лицо парня было в пятнах румянца, глаза – болезненно красными.
– Я говорил себе, что он был в безопасности, сытый, окружённый заботой и любовью. Что для него будет только тяжелее, если я вернусь домой на день или два и потом снова покину его. Я говорил себе, что так будет лучше. Убеждал себя, что такова жизнь, и я не могу иметь всё, что хочу. Но в итоге катался я только для себя. Я был эгоистом, таким эгоистом, думая только о том, что имело значение для меня самого.
Виктору было нечего ответить. Он лишь продолжал обнимать его. Наконец, Юри повернулся к нему лицом и нахмурился. Взглянул на обхватывающую его руку. Потом снова на самого Виктора, неодобрительно.
– Не делай вид, что понимаешь. Ты бы никогда не позволил случиться подобному с Маккачин.
Виктор сглотнул.
– Ну... – Ему не хотелось этого признавать. Но он должен был. – Макка не ест, когда я в отъезде.
– Что?
– Такого не было, когда она была помоложе. Но теперь она довольно стара и, когда я уезжаю, она теряет аппетит. Сидит перед тем, кто за ней присматривает и кормит, и вздыхает, а когда голод становится слишком силён, таскает человеческую еду, которая для неё не полезна... Мне нужно звонить ей дважды в день, потому что она не станет есть, если не услышит моего голоса.
Юри помрачнел.
– Для неё это тяжело. Слишком тяжело. Но всё же я здесь. – Виктор слегка пожал плечами. – Могу я рассказать тебе кое-что?
– Конечно.
– Я подумываю о том, чтобы не кататься в следующем году. Безумие, знаю. Яков говорит, что лишь эти годы у меня и остаются, чтобы кататься. Но Маккачин сейчас четырнадцать. Как долго ещё она сможет быть со мной? Нет, не думай об этом. Я просто хотел сказать... Я знаю, что тобой движет. Я понимаю. Ты не плохой человек, Юри. И ты не эгоист.
Губы Юри изогнулись в выражении несогласия.
– Кстати. – Виктор щёлкнул пальцами. – Хочешь знать, как я сегодня раздобыл кацудон?
– Ты и так мне сказал. – Пробормотал Юри. – Магия.
– Хорошо, в данном случае, я нашёл пожилую японскую пару, которая держит в Сочи ресторан. Я позвонил им. Сказал: "Это Виктор Никифоров. Я хотел бы заказать у вас кацудон."
Юри вздохнул.
– Ну конечно. Как и с гостиничным персоналом. Старая добрая магия Виктора Никифорова. И они сказали да, разумеется.
– Нет, – спокойным тоном ответил Виктор. – Женщина, ответившая на мой звонок, сказала: "У нас в меню нет кацудона", и положила трубку.
Юри сморщил нос и повернулся, чтобы посмотреть на Виктора.
– Что ж, – сказал Виктор, – тогда я перезвонил ей и спросил, знает ли она, как готовить кацудон. Она сказала да, разумеется, она это знает. Я спросил, интересуется ли она фигурным катанием, и она сказала да, да, они с мужем следят за этим спортом с огромным интересом. Тогда я спросил, знают ли они обо мне, и стал умолять, чтобы они оказали мне любезность.
– И...?
– И она бросила трубку, – сказал Виктор.
Искорка интереса зажглась в глазах Юри.
– Что было потом?
– Я перезвонил снова и предложил просто неприличную сумму денег. Женщина сказала: "Я ни за что на стану сейчас помогать вам, Виктор Никифоров. Не звоните сюда больше". И она снова отключилась.
– И что ты сделал тогда?
– А ты как думаешь? – Ухмыльнулся Виктор. – Я перезвонил. Я умолял её не вешать трубку. Я сказал ей, что это не для меня, что это для моего друга Кацуки Юри, у которого был очень плохой день.
– И она решила помочь земляку?
– И она сказала: "Кацуки Юри? Японский ас? Кацуки Юри, единственный японец, который прошёл в Финал Гран При в этом году? Кацуки Юри, который своим катанием восхваляет мою родину?"
Юри зажмурил глаза и отодвинулся.
– Ты всё выдумываешь.
– Вовсе нет! – Виктор стал что-то искать в пакете. – Когда я пришёл, она сказала мне, что ничего не стала бы для меня делать, потому то ей осточертели мои постоянные победы. Она считала, что ты объективно лучше меня, а судьи предвзяты. Смотри, она передала тебе записку на салфетке, на японском. Думаешь, я мог бы такое подделать?
Юри нахмурил брови. Взял салфетку. Прочитал и медленно покачал головой.
– Ты катаешься не только для себя. Никогда – только для себя. Ты катался для Японии. Для своей семьи. Для детей с катка, которые играли с Виччаном и смотрели твои выступления по телевизору. Ты катался для своих друзей.
Юри сглотнул. Они встретились взглядами; глаза у Юри были богатого коричневого оттенка и блестели. На таком близком расстоянии Виктор мог рассмотреть в радужках золотистые и чёрные прожилки. Великолепные, большие глаза.
– Не забывай, – тихо прошептал Юри. – Ещё один человек. Ты.
– Я?
– Между нами четыре года разницы. – Юри протянул руку и провёл пальцами по волосам Виктора, зачёсывая их назад. – Ты катался дольше, чем должен был. Я всегда хотел кататься на одном с тобой льду... И я всегда искал возможности пересечься.
Виктор вспомнил, что Юри сказал в кафе некоторое время назад. Сглотнул. Приехав на Финал Гран При, он ожидал только скуку. Ожидал, что никто не сможет бросить ему вызов. Что ничего не вызовет у него интереса.
Как сильно, как же сильно он ошибался.
– Завтра, – медленно произнёс он. – Свободная программа...
Юри вздохнул.
– Полагаю, теперь ты скажешь мне кататься для тебя.
Виктор покачал головой.
– Я бы не посмел.
– Нет?
Он вертел в руках оставленные Юри палочки.
– Не знаю, поверишь ли ты, – наконец, сказал он, – но, как я это вижу... Я узнал о твоём существовании только пару дней назад. А кое-кто ждал возможности увидеть тебя на катке годами. И это первый раз, когда он, наконец, сможет на тебя посмотреть.
Глаза Юри влажно заблестели.
Виктор кивнул.
– Я бы не стал ждать, что ты будешь кататься для меня. Но не думаешь, что ты мог бы сделать это для своего Виччана?
– Д..да. – Голос Юри дрогнул. По его лицу снова покатились слёзы. Но он выглядел... Лучше, в каком-то смысле.
Виктор протянул ему палочки для еды.
– Вот, возьми.
Юри на пару мгновений застыл в нерешительности.
– Попробуешь его со мной?
– Конечно.
Кацудон был бесподобен. Рис немного остыл, но был всё ещё восхитительно вязким. Лук был ароматным и практически сладким, а покрывающее свиную котлету яйцо – очень нежным.
– Vkusno, – сказал Виктор.
Юри лишь покачал головой.
– У моей мамы лучше.
Когда они закончили – попеременно передавая друг другу палочки, и Юри весьма тактично не отзывался о далеко не блестящих умениях Виктора с ними обращаться, – Юри встал.
– Знаю, что ты, должно быть, уже устал. Но... подожди здесь, пожалуйста.
Он скрылся в ванной.
Виктор услышал плеск воды. Через несколько минут Юри снова появился и устроился рядом на диване. На этот раз именно он был тем, кто сел близко, так близко, что они почти касались друг друга. Он посмотрел на Викторову руку; тот перевернул её, ладонью вверх. Юри покраснел и, очень медленно, положил сверху свою.
– Что ж, – наконец, сказал он. – Это, наверное, не то, как великий Виктор Никифоров хотел бы провести вечер. Наблюдая за распускающим нюни парнем.
– Это именно то, как я хотел провести вечер, – сказал Виктор. – С самым очаровательным из парней, которых я когда-либо встречал. Он нашёл мой телефон и не позволил продолжать вести себя, как мудак.
– Всё ещё не понимаю. – Юри покачал головой. – Ты уверен, что лемминги не построили Эйфелеву башню?
– Ух. – Виктор пожал плечами. – Меня там не было, когда они её строили, так что – как знать? Может, они это всё же сделали.
– Хммм. Это многое бы объяснило.
– А что насчёт рыданий... – Виктор взялся за руку Юри, поднёс к губам и повернул так, чтобы поцеловать костяшки. – Позволь мне внести ясность, Юри. Я никогда не целую парней, которые не плакали бы по собакам.
Веки Юри задрожали и закрылись.
– Ох. Ну. В таком случае. Я как раз в твоём вкусе.
Виктор сомкнул руки вокруг его шеи. Их губы притянулись друг к другу. Соприкоснулись легко, подобно севшей на цветок бабочке, – и соединились так плотно, насколько было возможно. Дыхание Юри было горячим и сладким – должно быть, в ванной он чистил зубы, – и Виктор навис над ним, обводя языком его нижнюю губу, пока Юри не открылся, и, о, Господи, он был такой...
Виктор отстранился. Быть может, он и мог получить всё, что хотел. Просто... не сегодня.
– Спокойной ночи, – сказал он.
Юри поднял на него расфокусированный взгляд.
– И тебе... тоже, Виктор.
Он будто очнулся от чего-то, думал Юри на следующий день, снимая очки и передавая их тренеру. Лёд более не казался жёстким и не прощающим ошибок, не укорял безмолвно в том, как много времени Юри потратил, чтобы заполучить шанс здесь оказаться. Нет, он ощущался мягче, а отражающийся от него свет придавал всему вокруг налёт сверхъестественности.
Глаза Юри всё ещё побаливали от недавних слёз, но вместо того, чтобы чувствовать себя подавленным и разбитым, он ощущал...
Спокойствие. Свободу.
Когда он занимался фигурным катанием в Ледовом дворце Хасецу, Виччан сворачивался клубком там – возле того изгиба у края катка, откуда он мог наблюдать вполглаза за Юри. Здесь же на этом месте не было никого, кроме телеоператора, от линзы камеры которого отражались яркие лучи света.
Юри занял свою позицию на льду. Он подумал о ждущем его Виччане. О ночах, проведённых в объятиях со своим псом. О временах, когда он был охвачен тревогой, или кем-то обижен, и Виччан помогал ему с этим справиться. Собаки отдают так много и так мало просят взамен; это едва ли кажется справедливым.
– Виччан, – прошептал он.
Заиграла музыка.
Темой Юри в этом сезоне было "Желание невозможного". Так он думал о Викторе – о горько-сладком ощущении, что тянешься вперёд, выше и выше, за кем-то, кого никогда не поймаешь, об отказе упускать любую возможность, о мечте обратить на себя его внимание.
Музыка волнами окутывала его, и он оттолкнулся, протягивая вверх руки.
Сейчас он хотел поймать не Виктора. Это медленное скольжение по спирали, этот заклон...
Тренер Челестино всегда советовал ему раскрывать на льду своё сердце. Юри всегда слишком боялся, ему было практически стыдно за свои амбиции, он испытывал ужас при мысли о том, что кто-то сможет заглянуть так глубоко в его душу, узнать, что он хотел бы достичь высот, которые покорил Виктор Никифоров.
@темы: Рейтинг: PG-13, перевод, коллаж, другое творчество, Категория: слеш, Персонаж: Виктор Никифоров | Victor Nikiforov, Персонаж: Катсуки Юри | Katsuki Yuri, Виктури | катсудон, Big Bang 2017
-
-
18.07.2017 в 23:49-
-
18.07.2017 в 23:51-
-
18.07.2017 в 23:55-
-
18.07.2017 в 23:56-
-
18.07.2017 в 23:58-
-
19.07.2017 в 05:50Спасибо за столько положительных эмоций)))
-
-
19.07.2017 в 08:03Местами, правда, немного не по-русски звучит, но это уже мелочи. Спасибо за отличное настроение!
-
-
19.07.2017 в 08:08Безумно приятно, что вам понравилось
~Инуя~, и вам спасибо! :3
Торжественно обещаю набираться опыта и переводить лучше)
-
-
19.07.2017 в 08:51-
-
19.07.2017 в 09:07Такой классный Юри, смущенный Виктор, офигееный Крис
Спасибо за перевод
-
-
19.07.2017 в 09:19Огромное спасибо за перевод!
Я давно точила зубы на этот фик, но решила дождаться перевода, как только узнала, что он будет. И не зря.
Очаровательный текст, очень, очень милый! Переписка с Мари убила просто
Спасибо!
-
-
19.07.2017 в 10:01-
-
19.07.2017 в 10:38И за коллажи, и за милое оформление.
-
-
19.07.2017 в 10:46Поофигевала с Витей, поржала с Крисом, поплакала с Юри
Спасибо
-
-
19.07.2017 в 11:40-
-
19.07.2017 в 14:13гспд я люблю эпилог
и отдельные сердца Солар, потому что ну какие еще могут быть разделители и заглушки и
что главноеиллюстрации к истории, где все началось с инстаграма-
-
19.07.2017 в 14:32Так волнительно это всё
Оформление у Солар действительно получилось прекрасное и очень в тему, так рада, что на распределении наши пути сошлись
-
-
19.07.2017 в 20:12-
-
20.07.2017 в 13:53И оформление понравилось, очень сюда подходит
-
-
20.07.2017 в 16:30Отдельную огромную благодарность хочется выразить оформителю. В текстах (а особенно по YOI) очень често встречаются кусочки с смс/интернет перепиской. И я впервые вижу, чтобы они оформлялись в реальные скрины с соц сетей ( а когда в инстаграме Виктора даже видео проигралось, я вообще обалдела
В общем, всей команде, работающей над фиком много лучей добра!
-
-
20.07.2017 в 16:55А от живого, немного стервозного и "звездного", но очень милого, искреннего Виктора снесло крышу!!!
Витя в режиме "мне всё дозволено, я же Виктор Никифоров" просто прелесть)
Единственное, что я не поняла, почему Маккачин - девочка? Это так автор придумал?
Да, у автора Маккачин - девочка) При обсуждениях я даже путалась, непривычно х)
а когда в инстаграме Виктора даже видео проигралось, я вообще обалдела
Это какая-то магея, несомненно!
-
-
21.07.2017 в 10:34Оформление текста такое классное! Не только сами скриншоты (или как это назвать), но и разделители, заглушки - всё продумано до мелочей! Это невероятно круто, оформителю море сердец
-
-
23.07.2017 в 17:52обалденный тут Юри, чоуж - глаз не отвесть) понимаю витю)))
и шикарное оформление, когда открылось видео, чуть не упала со стула - тыкала-то просто так)))) просто сердца, сердца
-
-
23.07.2017 в 23:13Спасибо большое ulionich за проделанную работу, читается все очень гладко и удовольствие получаешь просто огромное))) фанфик сам тоже очень легкий и позитивный, просто то что надо после волны ангста)))
И да, наверное, герои здесь не в характере, особенно Юри, и какие-то их действия мне непонятны, но это такой приятный ООС))
Сцена, где Виктор принес кацудон и успокаивал Юри - это просто
Крис и Пхичит, как и всегда, зе бест и их комментарии и "настоящая дружеская поддержка" заставляют смеяться в голос)))
А переписка с Мари в конце как контрольный в голову, прекрасна
Наверное, лучше этот фанфик мог бы быть, только если бы Вик-чан не умирал
Спасибо за перевод!
Отдельно хочу признаться в любви оформителю! Солар, я, наверное, повторюсь, но все эти телефонные вставки невероятно умилительные: и чехол Виктора, и заставка с Маккачином и инстаграмные посты! Они настолько впечатляют, что я их даже отдельно пересматривала несколько раз
-
-
24.07.2017 в 05:24Филифьонка в ожидании, Stella Del Mare, mereng10, спасибо вам за потрясные отзывы, я снова вништо
(а вообще есть в природе фики, где он жив?)
AO3 выдаёт около 90 фиков с тегом Vicchan lives, а вот как обстоят дела с фиками на русском - не знаю(
-
-
26.07.2017 в 22:51-
-
31.07.2017 в 16:31Здорово, что вы заморочились с версткой - чаты оформлены симпатично и определенно задают настроение. Понравилось, что промелькнуло видео и что в том числе есть едкие комментарии Плисецкого под фото.
Лемминги построили Эйфелеву башню. Они сделали её из сахарной ваты
Ну что за прелесть, а
Очевидно же, что я пытаюсь флиртовать с Виктором!
Логика, конечно, странная
Если бы тебе нужно было куда-то пойти, я бы присматривал за Маккачин
Это и правда очень круто звучит)))
Ну и заключительный бонус, переписка Юри с Мари, тоже классный
В целом, поведение героев кажется несколько бессмысленным, надуманным (а в эпизод с просьбой автографа вот вообще не верю, несмотря на канонную симпатию Юры к Юри), но читалось легко. Потому спасибо всем команде за выкладку!
-
-
31.07.2017 в 21:55а в эпизод с просьбой автографа вот вообще не верю, несмотря на канонную симпатию Юры к Юри
Юра и мне шаблон порвал х)
Но приписка от Юри так хорошо продемонстрировала его вернувшееся хорошее настроение, что я простила автору ООС
-
-
01.08.2017 в 03:42pseudopodium, аввв, спасибо большое! я записывалась на ББ как виддер, но как только начала читать, сразу поняла, что какие еще могут быть разделители и заглушки и что главное иллюстрации к истории, где все началось с инстаграма ))
ulionich, *мимоходом потискала переводчика*
LinaPo, как же мне приятно!
Филифьонка в ожидании, спасибо большое!
Stella Del Mare, когда открылось видео, чуть не упала со стула - тыкала-то просто так))))
так здорово! *_____* для меня видео тоже было челленджем, потому что я не разбираюсь в прыжках. вырезала то, что сходилось с описанием тройного акселя в вики, посылала подруге-фигуристке и допытывалась у нее, то или не то )) я угадала!
mereng10, ааааааааааа, не могу!
барханная, спасибо большое! с версткой мне очень помогла Левая рука Баки Барнса и я дофига всего узнала (до этого не знала вообще ничего, так что неудивительно х)). комменты Плисецкого были и в фике, мы ничего не придумывали )
-
-
12.08.2017 в 22:30Херт/комфорт вышел в лучших традициях и полным любви к собачкам, потому что собачек надо любить! Местами правда слишком ванильно, мне юморная часть таки больше зашла, но это все равно вышло хорошо)
Спасибо за перевод, и еще раз за оформление)